ТЫСЯЧА И ОДНА НОЧЬ
балет
«Тысяча и одна ночь» (азерб. Min bir gecə) - балет в двух действиях, написанный в 1979 году. Либретто Максуда и Рустама Ибрагимбековых. Музыка азербайджанского композитора Фикрет Амирова. Либретто балета написано по мотивам собраний сказок «Тысячи и одной ночи».
Балет впервые увидел свет в Баку в 1979 году на сцене азербайджанского академического театра оперы и балета. Возобновлён в 1992 году. В 1999 году был поставлен в Харьковском академическом театре оперы и балета и в Красноярском Государственном театре оперы и балета. Основой балета стал популярный «Рассказ о царе Шахрияре». В балет входят июжеты из вторых сказок - о приключениях Синдбада-морехода, о птице Рухх, об Аладдине и принцессе Будур, о Али-Бабе и сорока разбойниках. За создание этого балета Фикрет Амиров был удостоен в 1980 году государственной премии СССР.
Главные герои
| Шахрияр | |
| Шахерезада | |
| Нурида | |
| Марджана |
Гнев и боль в сердце Шахрияра - любимая жена во время его отсутствия изменила ему. В безудержном гневе он решает истребить всех женщин в государстве. В мир зла и насилия входит Красота и Мудрость - это Шехерезада. Своими сказками она не просто развлекает разгневанного Шахрияра, а по-своему борется с насилием, жестокостью, утверждая в мире красоту, мудрость, любовь и добро. В борьбе ей помогают птица Рухх, Алладин со своей волшебной лампой, Али-баба и другие герои сказок. Постепенно в ожесточенном сердце Шахрияра пробуждается любовь. Тысячу и одну ночь проведет он в стране сказок Шехерезады, прежде чем обретет веру в любовь и добро.
Действие 1
В далекой восточной стране правил молодой могущественный царь Шахрияр. Всей душой любил он свою жену Нуриду, но однажды, возвратясь с охоты, он застает ее в объятиях раба. В безумной ярости убил Шахрияр неверную, но не исцелила его душу месть. Обманутый муж, униженный правитель приходит к страшному решению - казнить всех молодых женщин страны. Каждую ночь приводят к нему новую красавицу, которую на рассвете палачи лишают жизни. Неистов в своем гневе Шахрияр и тщетны мольбы обреченных на смерть. В мир зла и насилия, в покои Шахрияра, входит красота и мудрость - Шехерезада. Чтобы сократить время утренней зари, она рассказывает Шахрияру волшебные, интригующие истории. Первые лучи солнца прерывают рассказ. Шахрияр повелевает сохранить Шехерезаде жизнь до следующего утра.
Действие 2
В ожесточенном сердце Шахрияра пробуждается любовь, но не сразу он сдается. Начинается борьба разума со злом, любви с ненавистью. Каждую ночь предстают перед мысленным взором Шахрияра мудрые сказки Шехерезады: сказка о Синдбаде-мореходе и птице Рухх, сказание о восточном базаре, сказка об Алладине, красавице Будур и злом колдуне-Визире; сказка об Али-бабе, его умнице-жене Марджане и сорока разбойниках... Тысячу и одну ночь проведет он в неведомой ему доселе прекрасной стране сказок, прежде чем вновь обретет веру в любовь и добро. На тысячу первую ночь оттаяло сердце Шахрияра. Исцеленный любовью, он дарит жизнь Шехерезаде.
«Любовью ли наказан я, царством ли помазан я. Не знаю, но своей любовью к твоей любви привязан я».
1945 год. Великая Отечественная война была почти окончена. В одном из разрушенных советских городков начался налет фашистских самолетов. Солдат советской армии Иван Волок отстал от своих и чуть не был убит немцами. Он увидел перед собой 2 немцев и успел убить одного из них. А второй фашист успел убежать. Иван забежал в один разрушенных зданий. Не увидев ступенек солдат, провалился вниз. В темном подвале он увидел немецкого солдата, который убежал от него и хотел его убить. Солдаты хотели убить друг друга. Тут раздался взрыв, и Ивана завалило кирпичиками. Опомнившись, русский солдат увидел, что подвал целиком засыпан и выйти, оттуда никак не получится. Как ни странно, его противник оказался живым.
Волок хотел убить немца, но не смог. Поскольку его честь не позволяет убивать беспомощного и больного солдата. Иван вытащил фашиста из завала и дал ему свою аптечку. Иван видел в нем старого и раненого человека. Одна только форма напоминала герою, что тот фашист. Герои вдвоем пытались расчистить завал и убрать бетонную плиту. Оказалось, что немец чуть-чуть умеет разговаривать на русском. Он рассказал, что его зовут Фриц Хагеман. До войны он был обычным столяром. Волок не испытывал вражду к Хагеману. Его волновало, когда они вылезут наружу, кто из них умрет. Если Иван увидит немцев, то будет убит. Если их встретят русские, то убьют Фрица.
Внезапно герои услышали голоса, которые невозможно было разобрать. Фриц и Иван затихли, не зная, что делать дальше. Они решили выбираться из подвала по отдельности. Тут Волок предложил немцу сдаться и получил отказ. Фриц сообщил, что в Дрездене живет его дети и супруга и то, что он не собирается сдаваться. Тут Иван вспомнил о собственной семье. Если Фрица поймают, его семья окажется в ссылке в русском лагере для пленных. Фриц признался, что ненавидит войну. Несмотря на отсутствие напряженности, герои не выпускали из рук оружие.
Герои принялись разбирать заваленные кирпичи. Тут на Ивана свалилась бетонная плита. Солдат потерял сознание и лежал некоторое время в бесчувствии. Пока он был в бессознании, немец обрабатывал его рану и давал воды. Придя в сознание, русский солдат заметил, что дыра стала большой. Тут Иван подумал, что пора вылезать и сдавать немца советской армии. Взаимоотношения Фрица и Ивана стали опять вражескими.
Герои начали медленно лезть наверх. Хагеман выбрался первым и помог Ивану подняться. На улице Фриц увидел немецких военных и решил к ним пойти. Русский солдат не хотел, что Фриц вернулся к фашистам. Иван выстрелил в человека, который стал ему другом. Фриц выкинул в сторону Волока гранату. Иван выстрелил во Фрица еще раз и тот упал. Отскочив от гранаты, солдат получил ранение в плечо. Иван попал под отстрел, но не получил сильного ранения. Поскольку немцы не видели его среди поднятой пыли, образовавшейся после взрыва. Убегая от пуль, Иван Волок спрятался в переулке. Дальше он медленными шагами добирался к советским солдатам, думая о несправедливости и сильнейшей боли, которой он испытывал. Волоку хотелось закричать изо всех сил.
Очень кратко
В произведении известного писателя Василя Быкова говорится о неожиданной встрече нашего солдата и гитлеровца. Они вопреки обстоятельствам оказываются в подвале и становятся близкими по духу людьми. Однако после своего освобождения они вновь враждуют.
Действие происходит в конце Великой Отечественно войны в небольшом городке, который захватили советские войска. В момент, когда начался обстрел с воздуха, наш главный герой Иван Волок, рванул за сержантом, однако не смог поспеть за ним по причине того, что ему помешали 2 фашиста, возникших у него на дороге. Убив одного из них, он забежал в какую-то дверь, и, не увидев ступеньки, улетел вниз. Там находился подвал. Здесь он видит немецкого солдата, которого он не успел уничтожить. Между ними завязалась борьба, и неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы вдруг взрыв, раздавшийся рядом, разрушил верх. Иван, засыпанный камнями, потерял сознание. Когда он очнулся, то увидел, что выбраться уже из подвала невозможно, так как вход был завален. Тут же лежал немец под грудой кирпича, но он уже давно пришел в себя.
Вначале, наш герой хотел его убить, но подумав о том, что в безоружного человека как-то неудобно стрелять, стал ему помогать выбраться. Потом он дал ему бинт, чтобы тот перевязал покалеченную ногу, и они стали потихоньку разбирать вход. Вскоре выяснилось, что немец немного говорил по-русски, и потихоньку стал рассказывать о себе. В мирной жизни Фриц Хагеман столярничал. Сам он был родом из Дрездена, где сейчас жила его семья. Чем больше они разговаривали, тем больше Иван стал доверять ему, и уже не видел в нем врага. Вскоре послышались странные голоса, и солдаты замолчали. Каждый боялся напороться на неприятеля. Иван пытался убедить немца сдаться, однако тот тревожился за свою жену и детей. Ведь, если он решится на такой шаг, их отправят в концлагерь.
Вскоре, разбирая камни, нашего героя засыпало вновь камнями, и Фриц, вытащив его, перевязав раны, долго за ним ухаживал. Первой мыслью Ивана, когда он очнулся, было то, что надо срочно выбираться из подвала, и, конечно же, немца надо отправить в плен. Когда они вылезли, то немца заметили его однополчане, но Иван не захотел, чтобы Фриц вернулся к своим и выстрелил в него. Немецкий же солдат успел кинуть гранату, осколок которой попал в Ивана. Успев уйти от обстрела фашистов, Волок, неспешно стал пробираться к своим солдатам.
Картинка или рисунок Одна ночь
Жила на свете Эльза. Все её почему-то считали умной. Пришла пора выдавать её замуж. Сыскался и жених Ганс. 1 класс
Венский герцог Винченцио осознает, что либеральность привела к падению нравов среди его подданных. Он покидает свои владения, объявив о дипломатической миссии, а управление городом поручае
Василь Быков
Одна ночь
«Юнкерсы» налетели внезапно.
Их тонкохвостые стремительные тени вынырнули из-за островерхих, разбитых минами крыш и обрушили на город неистовый громовой рев. Оглушенный им, автоматчик Волока замедлил бег, присев, втянул голову в плечи и на несколько секунд сжался под все нарастающим визгом бомб. Вскоре, однако, сообразив, где спасение, боец метнулся на забросанный мусором тротуар и очутился под чугунной решеткой, тянувшейся вдоль улицы. Несколько долгих мучительных секунд, прильнув к раскаленному асфальту, ждал…
Бомбы разорвались за оградой.
Земля со вздохом, тяжело содрогнулась, тугая горячая волна ударила Волоку в спину, что-то коротко и звонко звякнуло рядом, и сразу же улица, дома и вязы в сквере окутались клубами серой пыли.
«Полутонные, не меньше», - подумал Волока, сплевывая песок. Вокруг по тротуару, в сквере и на мостовой брякали обломки камней, шлепались слитки асфальта, взметнув высоко в воздух, не спеша просеивалась туча земли, и в ней, медленно оседая, густо мельтешила листва акаций. Где-то вверху простучал пулемет, тотчас от серого исцарапанного осколками здания брызнула штукатурка, и большая, с бобовый струк, желтая пуля, цокнув по камням, бешено завертелась на тротуаре. На очередном заходе снова ревели пикировщики.
В сквере среди еще не осевшей пыли уже замелькали полусогнутые пропотевшие спины бойцов, кто-то перескочил через решетку ограды и бросился на противоположную сторону улицы. По темной латке на плече Волока узнал сержанта, командира отделения из их взвода. Обрадованный, что впереди есть свой человек, боец вскочил и, пригнувшись, пустился следом.
Сержант в несколько прыжков перебежал улицу и под новый рев пикировщиков нырнул в подворотню. Волока же немного отстал. Позади грохнул взрыв, и когда он, запыхавшись, влетел под спасительные своды подъезда, то от неожиданности едва не вскрикнул: со двора прямо на него выскочили два немца. Волока споткнулся, шарахнулся было назад, но и немцы тут, видно, не ждали его. Передний что-то бормотал заднему, на мгновенье в его расширенных глазах блеснули испуг и удивление. В то же мгновение Волока, не целясь, нажал на спуск - автомат содрогнулся от беспорядочной очереди,
Немец выпустил из рук карабин и упал лицом на мостовую. Его новенькая, меченная альпийской эмблемой каска, громко звякая, криво покатилась по тротуару.
Куда исчез задний, Волока не увидел.
Вокруг грохотали взрывы, где-то со стоном рушилось здание, в подворотню хлынули клубы рыжей кирпичной пыли. Волока пригнулся, перескочил через откинутую руку немца, на которой еще дергались костистые с перстнями пальцы, и сунулся в настежь раскрытую дверь. Внутрь и вниз тут сбегали ступеньки, в спешке Волока промахнулся ногой и торчком полетел в темноту. Опережая его, в полумраке загремел его автомат.
Так боец очутился в подвале.
Тут было тихо и темно. Прохлада бетонного пола сразу охладила разгоряченное тело. Потирая ушибленные колени, Волока прислушался, медленно встал, ступил раз, второй, наклонился, отыскивая на полу оброненное оружие, и от неожиданности вздрогнул: пальцы его наткнулись на что-то пыльное, теплое и, несомненно, живое. Волока как-то не сразу сообразил, что это сапоги, которые тут же рванулись из-под его рук, и тут что-то тупое и тяжелое ударило бойца в спину. Волока ахнул от боли, но не упал, а взмахнув обеими руками, сгреб в темноте чьи-то ноги. Сознание пронзила догадка: немец!
Немец не удержался, свалился наземь, но руками успел охватить Волоку за голову. Иван напрягся, пытаясь вырваться, но напрасно. Враг все ниже пригибал его голову и, шаркая по полу подкованными сапогами, старался одолеть его. Но Иван, уже придя в себя от испуга, уцепился за одежду немца и, нащупав подошвами опору, всем телом толкнул врага.
Они оба тяжело рухнули на пол. Иван, задыхаясь от боли в подвернутой шее, почувствовал, как что-то под ним хрустнуло. Он теперь оказался наверху и, перебирая в темноте ногами, искал надежной опоры. Через минуту, а может и меньше, он с трудом высвободил голову и, сделав сильный рывок, распластал немца на полу. Еще не совсем уверенно, Иван почувствовал, что сильнее врага, только, видно, тот был проворнее или, может, моложе, ибо не успел боец поймать в темноте его цепкие руки, как те снова ухватили Волоку за горло.
Иван только крякнул от боли, в глазах блеснул желтый огонь. На минуту он обмяк, отчаянно захрипел, а немец, извернувшись, перекинул в сторону ноги и очутился наверху.
А-а-а! Сволочь! Ы-ых!.. - хрипел Иван.
Он инстинктивно вцепился в руки, сжимавшие его шею, пытаясь во что бы то ни стало разомкнуть их, не дать цепким пальцам сдавить горло. После долгих судорожных усилий ему удалось оторвать одну руку, но вторая тотчас сползла ниже и ухватила за воротник его застегнутой гимнастерки.
Боец задыхался, Грудь распирало удушье; казалось, вот-вот хрустнут горловые хрящи, помутилось сознание, и Волоку охватил испуг оттого, что вот так нелепо дает умертвить себя. В нечеловеческом отчаянии он уперся в пол коленями, напрягся и обеими руками резко вывернул в сторону одну, более мешавшую руку немца. Воротник гимнастерки затрещал, что-то глухо брякнулось о пол, немец засопел; бешено зашаркали по бетону его подкованные сапоги.
Волоке стало полегче. Он высвободил шею и, кажется, начал одолевать немца. На смену отчаянию в сознание ворвалась злоба, мелькнуло намерение убить - это придало силы. Барахтаясь и сопя, он нащупал ногами стену, уперся в нее и всем телом надавил на немца. Тот снова оказался снизу - Волока, мыча от злорадства и ярости, наконец добрался до его жилистой шеи.
И-и-и-э-э! - мычал немец, и Волока чувствовал, что побеждает.
Его противник заметно сбавил напор и только оборонялся, хватаясь за ожесточившиеся Ивановы руки. Волоке, однако, очень мешала сумка с дисками, которая попала под немца и ремнем, как на привязи, держала бойца. Волока снова утратил опору, куда-то пропала стена, ноги скребли по скользкому полу. Но он изо всех сил держался наверху и не выпускал из рук немца, который вдруг захрипел, рванул Ивановы руки, раз и второй, напрягся, стукнулся о бетон головой и неистово забился всем телом. Однако Иван приналег плечом, удерживая пятерней горло, и сдавил.
В этот момент наверху что-то стряслось.
Оглушительный взрыв туго ударил в уши, в бездну рухнуло черное подземелье, сотни громов и грохотов обрушились на людей. Удушливым смрадом забило грудь, болью пронизало голову, спину, ноги, что-то навалилось и придушило… Волока инстинктивно отпрянул от немца, вскинул над головой руки, беспомощно съежился, подставив обвалу потную, побитую спину, и от боли сжал зубы.
Грохот, однако, скоро утих, но тело Волоки было сковано такой тяжестью, что нельзя было шевельнуться, и только в сознании билась короткая удивленная мысль: «Жив!» Но не было воздуха, и он задыхался от сернистого тротилового смрада, песка и пыли. Почувствовав, что задыхается, Иван рванулся из уготованной ему могилы, невероятным усилием что-то сдвинул с себя, хватил глоток воздуха и раскрыл запорошенные песком глаза.
Удивительно, как он уцелел.
Вокруг уже не было прежней темноты, вместе с нею исчезла прохлада, было душно, и повсюду громоздились кирпичные и бетонные груды. Сначала Волоке показалось, что взрывом его отбросило куда-то в сторону от того места, где он дрался с немцем, но, вглядевшись в сумерки, боец узнал засыпанные щебенкой ступени, с которых он совсем недавно скатился сюда. Их было только шесть снизу, повыше, упершись ребром в лестницу, застряла рухнувшая с потолка бетонная глыба, наглухо загородившая выход. С другой стороны, наискось врезавшись концом в заваленный кирпичом пол, лежала причудливо изогнутая взрывом ржавая двутавровая балка. Упади она всего на каких-нибудь полметра ближе, вряд ли довелось бы теперь Волоке видеть ее.
Главной особенностью творчества Василя Быкова является то, что он изображает войну такой, какой она была на самом деле. В произведении “Одна ночь” она выступает настоящим чудовищем, которое несет с собой страдания, беды и море крови простым людям. Сюжет произведения “Одна ночь” довольно сложный: чувства гражданского долга и человеческие чувства героя тесно переплетаются друг с другом.
Главным героем рассказа является Иван Волока, перед которым стоит выбор: собственная жизнь или смерть немецкого солдата, с которым он оказывается под завалами. Автор изображает его довольно рассудительным и совестным парнем, однако, совсем скоро, он проявляет ярость, убив его. В этот момент читатель видит, как четко в произведении “Одна ночь” писатель выводит одну из главных тем – жестокость и бесчеловечность.
В произведении “Одна ночь” выступает две группы героев: герои военных действий – страх и ненависть и герои, ставшие жертвами военных событий, то есть главные персонажи самого произведения. Именно страх и ненависть руководят разумом людей, они загоняют человека в угол, как зверя, которому приходится совершать жестокие поступки. В. Быков в произведении “Одна ночь” заставляет читателя задуматься над причинами действия Ивана, которому следует выстрелить во Фрица.
В. Быков довольно умело изображает картины войны, проникая в восприятия молодого солдата. Прочитав эпизод встречи Волока с немцами, читателю становится понятно, какой видит войну сам писатель. Чувства, которые испытывает главный герой: страх, ненависть, ярость, жесткость довольно сильно перемешаны и напоминают некую мозаику. Истинная правда прячется за маской войны – страх, несущий за собой необдуманные действия героев.
Цель войны – убивать людей, невзирая ни на что. Впервые, автор, заставив своего героя убить человека, сосредотачивает внимание читателя на механичности и бесчеловечности войны. В произведении “Одна ночь” автор изображает все подробные события войны, дав возможность своему читателю, самостоятельно оценить ситуацию.
Сочинение по литературе на тему: Краткое содержание Одна ночь Быков
Другие сочинения:
- Полюби меня, солдатик… Повесть “Полюби меня, солдатик…” принадлежит знаменитому писателю Василию Быкову. В произведении четко прослеживается тема Отечественной войны, которая акцентировалась в его ранних произведениях. Тема Отечественной войны не считается новой, но зачем писатель возвращается к ней вновь? Зачем доносить Read More ......
- Стужа В мир выходит новая книга Василия Быкова “Стужа”, сюжет которой довольно прост. В основном, писатель во многих произведениях предписывал своим героям испытания. Самой известной проверкой для персонажа было одиночество. Так, случилось и в произведении “Стужа”, где автор ставит Азевичав Read More ......
- Дожить до рассвета В повести В. Быкова “Дожить до рассвета” перед читателем предстает образ героя, лейтенанта Ивановского. В произведении четко раскрывается человеческая ответственность и адекватное понимание происходящего. Как известно, война устанавливает свои законы, соответственно, приказы отдают старшие по званию, а Read More ......
- Карьер Перу Василию Владимировичу Быкову принадлежит повесть “Карьер”. В произведении писатель раскрывает основную тему – война, которая принесла с собой огромное количество страданий и людям, и земле Белоруссии. В произведении “Карьер” писатель изображает как сильных и смелых людей, так и Read More ......
- Бурная ночь Что хотел сказать автор своим стихотворением? Что показать, кроме описанного в скудных строчках? Существуют разные мнения и смысловые видения. Загадочный всадник, беззвездная ночь, цокот копыт. Какова разгадка этого стихотворения? Наиболее интересен предложенный вариант пятиклассника из школы-интерната из далекого Read More ......
- Ночь Стихотворение “Ночь” можно воспринимать как философскую лирику. Александр Блок написал его, будучи в Петербурге, в октябре 1912 года. В нем просматривается дисгармония поэта с окружающим миром, отсутствие творческих взлетов и свершений. Это стихотворение можно считать одним из наиболее трагических Read More ......
- Альпийская баллада Середина Великой Отечественной войны, лагерь военнопленных в Австрии возле Лахтальских Альп. Ночью была бомбежка, а утром пятеро военнопленных нашли в полуразрушенном заводском цехе неразорвавшуюся бомбу. Это был шанс. Заменив поврежденный взрыватель, пленные бросили жребий – кто ударит по Read More ......
- Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали… Это произведение является воспоминанием о бывших чувствах поэта, и обращено к девушке, которая вызвала большую любовь, заставив трепетать сердце. Замечательным лирическим началом, автор показывает читателю, что это стихотворение о любви. Здесь отображается ночной Read More ......
«Юнкерсы» налетели внезапно.
Их тонкохвостые стремительные тени вынырнули из-за островерхих, разбитых минами крыш и обрушили на город неистовый громовой рев. Оглушенный им, автоматчик Волока замедлил бег, присев, втянул голову в плечи и на несколько секунд сжался под все нарастающим визгом бомб. Вскоре, однако, сообразив, где спасение, боец метнулся на забросанный мусором тротуар и очутился под чугунной решеткой, тянувшейся вдоль улицы. Несколько долгих мучительных секунд, прильнув к раскаленному асфальту, ждал…
Бомбы разорвались за оградой.
Земля со вздохом, тяжело содрогнулась, тугая горячая волна ударила Волоку в спину, что-то коротко и звонко звякнуло рядом, и сразу же улица, дома и вязы в сквере окутались клубами серой пыли.
«Полутонные, не меньше», – подумал Волока, сплевывая песок. Вокруг по тротуару, в сквере и на мостовой брякали обломки камней, шлепались слитки асфальта, взметнув высоко в воздух, не спеша просеивалась туча земли, и в ней, медленно оседая, густо мельтешила листва акаций. Где-то вверху простучал пулемет, тотчас от серого исцарапанного осколками здания брызнула штукатурка, и большая, с бобовый струк, желтая пуля, цокнув по камням, бешено завертелась на тротуаре. На очередном заходе снова ревели пикировщики.
В сквере среди еще не осевшей пыли уже замелькали полусогнутые пропотевшие спины бойцов, кто-то перескочил через решетку ограды и бросился на противоположную сторону улицы. По темной латке на плече Волока узнал сержанта, командира отделения из их взвода. Обрадованный, что впереди есть свой человек, боец вскочил и, пригнувшись, пустился следом.
Сержант в несколько прыжков перебежал улицу и под новый рев пикировщиков нырнул в подворотню. Волока же немного отстал. Позади грохнул взрыв, и когда он, запыхавшись, влетел под спасительные своды подъезда, то от неожиданности едва не вскрикнул: со двора прямо на него выскочили два немца. Волока споткнулся, шарахнулся было назад, но и немцы тут, видно, не ждали его. Передний что-то бормотал заднему, на мгновенье в его расширенных глазах блеснули испуг и удивление. В то же мгновение Волока, не целясь, нажал на спуск – автомат содрогнулся от беспорядочной очереди, – немец выпустил из рук карабин и упал лицом на мостовую. Его новенькая, меченная альпийской эмблемой каска, громко звякая, криво покатилась по тротуару.
Куда исчез задний, Волока не увидел.
Вокруг грохотали взрывы, где-то со стоном рушилось здание, в подворотню хлынули клубы рыжей кирпичной пыли. Волока пригнулся, перескочил через откинутую руку немца, на которой еще дергались костистые с перстнями пальцы, и сунулся в настежь раскрытую дверь. Внутрь и вниз тут сбегали ступеньки, в спешке Волока промахнулся ногой и торчком полетел в темноту. Опережая его, в полумраке загремел его автомат.
Так боец очутился в подвале.
Тут было тихо и темно. Прохлада бетонного пола сразу охладила разгоряченное тело. Потирая ушибленные колени, Волока прислушался, медленно встал, ступил раз, второй, наклонился, отыскивая на полу оброненное оружие, и от неожиданности вздрогнул: пальцы его наткнулись на что-то пыльное, теплое и, несомненно, живое. Волока как-то не сразу сообразил, что это сапоги, которые тут же рванулись из-под его рук, и тут что-то тупое и тяжелое ударило бойца в спину. Волока ахнул от боли, но не упал, а взмахнув обеими руками, сгреб в темноте чьи-то ноги. Сознание пронзила догадка: немец!
Немец не удержался, свалился наземь, но руками успел охватить Волоку за голову. Иван напрягся, пытаясь вырваться, но напрасно. Враг все ниже пригибал его голову и, шаркая по полу подкованными сапогами, старался одолеть его. Но Иван, уже придя в себя от испуга, уцепился за одежду немца и, нащупав подошвами опору, всем телом толкнул врага.
Они оба тяжело рухнули на пол. Иван, задыхаясь от боли в подвернутой шее, почувствовал, как что-то под ним хрустнуло. Он теперь оказался наверху и, перебирая в темноте ногами, искал надежной опоры. Через минуту, а может и меньше, он с трудом высвободил голову и, сделав сильный рывок, распластал немца на полу. Еще не совсем уверенно, Иван почувствовал, что сильнее врага, только, видно, тот был проворнее или, может, моложе, ибо не успел боец поймать в темноте его цепкие руки, как те снова ухватили Волоку за горло.
Иван только крякнул от боли, в глазах блеснул желтый огонь. На минуту он обмяк, отчаянно захрипел, а немец, извернувшись, перекинул в сторону ноги и очутился наверху.
– А-а-а! Сволочь! Ы-ых!.. – хрипел Иван.
Он инстинктивно вцепился в руки, сжимавшие его шею, пытаясь во что бы то ни стало разомкнуть их, не дать цепким пальцам сдавить горло. После долгих судорожных усилий ему удалось оторвать одну руку, но вторая тотчас сползла ниже и ухватила за воротник его застегнутой гимнастерки.
Боец задыхался, Грудь распирало удушье; казалось, вот-вот хрустнут горловые хрящи, помутилось сознание, и Волоку охватил испуг оттого, что вот так нелепо дает умертвить себя. В нечеловеческом отчаянии он уперся в пол коленями, напрягся и обеими руками резко вывернул в сторону одну, более мешавшую руку немца. Воротник гимнастерки затрещал, что-то глухо брякнулось о пол, немец засопел; бешено зашаркали по бетону его подкованные сапоги.
Волоке стало полегче. Он высвободил шею и, кажется, начал одолевать немца. На смену отчаянию в сознание ворвалась злоба, мелькнуло намерение убить – это придало силы. Барахтаясь и сопя, он нащупал ногами стену, уперся в нее и всем телом надавил на немца. Тот снова оказался снизу – Волока, мыча от злорадства и ярости, наконец добрался до его жилистой шеи.
– И-и-и-э-э! – мычал немец, и Волока чувствовал, что побеждает.
Его противник заметно сбавил напор и только оборонялся, хватаясь за ожесточившиеся Ивановы руки. Волоке, однако, очень мешала сумка с дисками, которая попала под немца и ремнем, как на привязи, держала бойца. Волока снова утратил опору, куда-то пропала стена, ноги скребли по скользкому полу. Но он изо всех сил держался наверху и не выпускал из рук немца, который вдруг захрипел, рванул Ивановы руки, раз и второй, напрягся, стукнулся о бетон головой и неистово забился всем телом. Однако Иван приналег плечом, удерживая пятерней горло, и сдавил.
В этот момент наверху что-то стряслось.
Оглушительный взрыв туго ударил в уши, в бездну рухнуло черное подземелье, сотни громов и грохотов обрушились на людей. Удушливым смрадом забило грудь, болью пронизало голову, спину, ноги, что-то навалилось и придушило… Волока инстинктивно отпрянул от немца, вскинул над головой руки, беспомощно съежился, подставив обвалу потную, побитую спину, и от боли сжал зубы.
Грохот, однако, скоро утих, но тело Волоки было сковано такой тяжестью, что нельзя было шевельнуться, и только в сознании билась короткая удивленная мысль: «Жив!» Но не было воздуха, и он задыхался от сернистого тротилового смрада, песка и пыли. Почувствовав, что задыхается, Иван рванулся из уготованной ему могилы, невероятным усилием что-то сдвинул с себя, хватил глоток воздуха и раскрыл запорошенные песком глаза.
Удивительно, как он уцелел.
Вокруг уже не было прежней темноты, вместе с нею исчезла прохлада, было душно, и повсюду громоздились кирпичные и бетонные груды. Сначала Волоке показалось, что взрывом его отбросило куда-то в сторону от того места, где он дрался с немцем, но, вглядевшись в сумерки, боец узнал засыпанные щебенкой ступени, с которых он совсем недавно скатился сюда. Их было только шесть снизу, повыше, упершись ребром в лестницу, застряла рухнувшая с потолка бетонная глыба, наглухо загородившая выход. С другой стороны, наискось врезавшись концом в заваленный кирпичом пол, лежала причудливо изогнутая взрывом ржавая двутавровая балка. Упади она всего на каких-нибудь полметра ближе, вряд ли довелось бы теперь Волоке видеть ее.